Марина Коршикова имела инвалидность третьей группы. Но, судя по последнему заключению комиссии медико-санитарной экс­пертизы, она в одночасье стала здорова – и настолько, что может трудиться наравне с людьми, не знавшими ничего более серьёзного, чем вырезанный аппендикс.

К слову, Марина официально трудоустроена. Она оператор в фармацевтическом отделе одной из столичных больниц. Женщине необходимо работать, она одна воспитывает малолетнюю дочь. Бывший муж алименты не платит, а на пособие по инвалидности особо не разживешься. Сегодня это 42 190 тенге для лиц с третьей группой, 62 068 – со второй и 77 889 тенге для первой группы. Понятно, что на эти деньги с нынешними ценами не прожить, но и в этой помощи Марине было отказано...

В 2015 году она перенесла инсульт во время второй беременнос­ти. В итоге для молодой, полной сил и энергии женщины жизнь разделилась на «до» и «после».

– Я сначала не поняла, что со мной происходит, – рассказывает собеседница. – Жутко болела голова. Подумала, что, возможно, это связано с моим положением, но, когда боли начали усиливаться до состояния тошноты, я почувствовала что-то неладное и вызвала скорую.

Находясь на пятом месяце беременности, женщина оказалась в реанимации. После проведенных анализов, забора пункции на менингококковую инфекцию и бесконечных консилиумов самолётом санавиации её решили отправить в Национальный центр нейрохирургии Астаны. По прилёте, буквально на следующий день, женщине провели первую операцию на сосудах головного мозга (эмболизация аневризмы).

Слезы – не для сильных

После первой операции последовали ещё две. Дополнительная операция потребовалась в связи с полученным инсультом, а ещё одну пришлось сделать во время родов (кесарево сечение).

В целом, как вспоминает Марина, 2015 год для неё и её семьи выдался очень сложным. Единственным утешением во всей этой грустной истории стало рождение дочери. И, к счастью, малышка родилась здоровой.

– С появлением дочери хлопот прибавилось, – продолжает Марина. – Было трудно. Здо­ровье не позволяло даже лишний раз взять дочку на руки, и я настолько старалась включиться в новый режим, что упустила из виду, что мне положена какая-то помощь от государства в связи со случившимся заболеванием.

Не подсказал ей это и лечащий врач. Да, к сожалению, довольно часто бывает так, что наши граждане попросту не владеют информацией о том, что им положено в рамках государственной помощи.

В итоге Марина Коршикова оформила инвалидность в 2017-м, а за период с 2015 по 2017-й перенесла четыре операции на сосудах головного мозга эндовас­кулярным методом. На момент установления инвалидности нетрудоспособность женщины составляла 70%, и ей присвоили вторую группу, с 2019 года – 50%, с переходом на третью группу инвалидности.

Далее последовали ежегодные плановые процедуры. В установленные сроки нужно было проходить переосвидетельствование по заявлению медико-социальной экспертизы (МСЭ) с предоставлением всех необходимых документов. На основании заключений узких специалистов, которых показано пройти больному, собирается врачебно-консультативная комиссия – ВКК. Она даёт общее заключение, и потом сотрудники МСЭ принимают решение об установлении, продлении или отмене инвалидности.

По словам Марины, каждый раз перед прохождением переосвидетельствования начинался целый квест. Все походы к узким специалистам приходилось планировать за месяцы вперед. Порой даже отпуска не хватало, чтобы успеть попасть на приём к какому-то определенному врачу. Приходилось дополнительно отпрашиваться с работы. Благо, зная диагноз сотрудницы, работодатель всегда шел навстречу.

Хождение по мукам

Есть врачи, которые ведут приём не больше двух часов, ещё и не каждый день. Следовательно, попасть к такому специалисту гораздо сложнее. Кроме того, как известно, чтобы оказаться у доктора узкой специализации, сначала необходимо побывать на приёме у терапевта и взять направление. Это, прямо скажем, головная боль всех получателей государственных медицинских услуг: когда, к примеру, тебе нужен лор, а ты потратил несколько дней, чтобы попасть на приём к терапевту, чтобы получить направление к этому самому лору. Иногда за это время необходимость в приёме уже пропадает за неактуальностью. Об этой проблеме неоднократно писали и продолжают писать журналисты, частыми жалобами пестрят и соцсети, но на медицинском фронте без перемен, как в романе культового Ремарка.

А Марине Коршиковой нужно было получить заключение сразу нескольких узких специа­листов. Соответственно, квест усложнялся в несколько раз. Ещё нужны были снимки, из которых самым дорогостоящим оказалась МРТ (магнитно-резонансная томография) сосудов головного мозга. В поликлинике по месту прикрепления данную процедуру не проводят. Словом, пройти недостающих специалистов и сделать необходимые снимки пришлось уже за деньги. Таким образом женщина потратила порядка 75 тыс. тенге из собственных средств.

После обращения в Фонд медицинского страхования нам разъяснили: в данном случае поликлиника должна была предложить гражданке Коршиковой альтернативные варианты, поскольку страховка пациента предусматривает все расходы, тем более что на момент прохож­дения процедур она считалась лицом, имеющим инвалидность. Проще говоря, пациенту должны были выписать направления в другие поликлиники, где эти услуги оказываются бесплатно в рамках ОСМС. Однако данное предписание никто не выполнил.

Во время подготовки материа­ла мне позвонила заместитель директора поликлиники, где были допущены нарушения. По её словам, ответственность в данном случае солидарная. Дес­кать, не только мы виноваты. Такая вот проза жизни.

Где тонко, там и рвется

Но и это ещё не все. Возможно, эта история с хождением по (мукам) врачам не возымела бы столь острой реакции, если бы не дальнейший поворот событий. После всех собранных анализов и заключений кардиолога, невропатолога, офтальмолога, психиат­ра, нейрохирурга, эпилептолога (список немаленький), а также ЭКГ сердца, электроэнцефало­графии (ЭЭГ) мозга и магнитно-резонансной томографии (МРТ) сосудов головного мозга своё заключение вынесла врачебно-консультативная комиссия (ВКК), направив данные пациента в МСЭ.

Специалисты медико-социальной экспертизы, в свою очередь, долго не раздумывая, вынесли своё «экспертное» решение, в результате которого инвалидность гражданке Коршиковой... отменили, ссылаясь на её состояние, не показавшее динамику ухудшения. Хотя и про улучшения ничего не было сказано.

Мы попросили прокомментировать произошедшее заместителя руководителя департамента Комитета труда и социальной защиты населения по городу Астане по вопросам МСЭ Сауле Игембаеву.

– Если человек прошел реабилитацию и в условиях медицины были сделаны какие-то операции – это же тоже реабилитационные мероприятия! – начала эмоционально объяснять специалист. – И если сравнивать то состояние, какое было при инсульте и сейчас, – есть разница. У нас люди такие! Привыкают, что есть какая-то дополнительная помощь со стороны государства. Они работать не хотят. Они хотят просто так получать эту инвалидность.

Пришлось пояснить, что речь идёт как раз о работающем человеке, который и не скрывает факт официального трудоустройства, хотя многие оказавшиеся в подобной ситуации именно так и делают. И есть одно существенное дополнение. После инсульта работать в равных условиях со здоровыми людьми уже не представляется возможным, и, соответственно, претендовать на высокую заработную плату тоже. Как и переобучаться или найти более высокооплачиваемую работу. Увы, перенесенные операции в значительной степени отрази­лись на когнитивных способностях больной. Именно поэтому Марина Коршикова работает по полученному среднему образованию, хотя имеется и высшее.

– Мы приветствуем, когда лица с инвалидностью работают, – меняя тон, продолжает беседу Сауле Игембаева. – Если человек может себя обслуживать, может передвигаться, если он работает, значит, у него нет ограничений. Соответственно, инвалидность не устанавливается. Заболевание есть, но инвалидность никого никогда не излечивала. Надо лечиться, наблюдаться дальше у врачей. Это же не значит, что инвалидность должна быть всё время! Если последствия не проходят и, например, после инсульта человек остался прикован к постели, у него гемипарез, он не может сам себя обслуживать, тогда инвалидность не отменяют. Все зависит от состояния больного. Это все оговорено в наших правилах.

Послесловие

И возразить вроде как нечего. Согласно протоколу нарушений, похоже, что и нет. Но вопросы все же остаются. И даже не к тем, кто вынес заключение, а пожалуй, к тем, кто составлял все эти правила. Почему бы профильному министерству не разработать какое-то компромиссное решение для данной категории лиц?

Эта история проливает свет на проблему незащищенности, а также неопределенности социального статуса таких, как Марина Коршикова. И их в стране насчитывается немало: тех, кто не относится к лицам с инвалидностью, но причислить их к здоровым людям нельзя.

А между тем Глава государства не раз говорил о том, что Казахстан продолжает курс на построение инклюзивного, справедливого общества, устранение социального неравенства. Вспомнились и слова Президента из недавнего Послания – о важности построения справедливой модели государства: «Если каждый будет патриотичным, образованным, трудолюбивым, дисциплинированным, ответственным, справедливым, бережливым и отзывчивым, то для нас не будет недостижимых высот. В этом и заключается глубинный смысл концепции «Адал азамат», которая берет своё начало от учения Абая о «Совершенном человеке». Понятия Справедливый Казахстан и «Адал азамат» как основополагающие ценности должны всегда стоять в одном ряду. По сути, там, где нет ответственности, никогда не будет справедливости. Если каждый человек будет ответственным гражданином, у которого слова не расходятся с делом, то в стране восторжествует справедливость…»